«Экскурсия в Реставрационно-хранительский центр «Старая Деревня» (или: «Как мы увидели загадочные фрески Довмонтова города»)

Версия для печати

Эссе

"Экскурсия в Реставрационно-хранительский центр «Старая Деревня»"

Авторы - студенты кафедры "Дизайна и технологии и обработки материалов"

Псковского Государственного Университета:

Сумкина Яна, Пак Вероника,

Бесхлебная Татьяна, Мошникова Татьяна,

Усова Мария, Кириллова Елена.

В различных источниках, будь то газеты, телевиденье, научные статьи, интернет ресурсы, не раз звучала проблема сохранения ценностей "Довмонтова города", который находится в центре города Пскова, под крылом Троицкого собора, с его южной стороны.

Мало кто из самих псковичей знает о столь древней ценности своего города. Я, как студент Псковского Университета, получивший в свое время среднее образование, дополнительное, средне-профессиональное, отходившая в различные кружки и прочее, сама о них узнала, только учась в Университете, и то  по инициативе педагога-искусствоведа Тамары Васильевны Шулаковой. Это говорит о том, что историю своего края, своих реликвий, артефактов не изучают от слова "совсем" в городе. Именно в городе, т.к. я беру обхват всех учебных и образовательных заведений. Да, традиций края изучаются в Псковском Образовательном колледже искусств на факультете народного творчества, в рамках песенного фольклора, обрядов и диалектов того или иного района. Но историю, памятники, по древности которым позавидует любой готический храм Парижа - нет, увы этого не касаются.

Но не все пропало. В истории, начиная с века XVIII, интерес к древности приобретает особое значение. 

Изучение псковской истории было связало с именами А.С. Князева, Н. И. Серебрянского, И.Ф. Годовикова, Д. А. Толстого, А.И. Никитского, И.Д. Беляева к др. 1870-е гг. озна­меновались созданием Псковской археологической комиссии (1872 г.), а 1880-е деятельностью Псковского археологического общества (с 1880 г.) с именами И.И. Василева, К. Г. Евлентьева, А. А. Заборовского, Ф.А. Ушакова, Н.Ф. Окулич-Казарина и др. Труды Л. И. Софийского, Е. Е. Лебедева, Н. Панова, А. А. Редика, Н. В. Затейщикова-Второго, если верить сайту druzhkovka-news.ru.

На этой основе обратим внимание к ценнейшей находке XX века. Василий Дмитриевич Белецкий в своей книге "Довмонтов город" пишет, что первые раскопки на территории Довмонтова города были предприняты еще в 1945 году, московским археологом С.А. Такарановой. Она обнаружила выступающие остатки каменного храма и, приняв их за руины церкви XII века, не стала продолжать начатые исследования.

Но стоит упомянуть, что в 1701 году по приказу Петра I часть построек была засыпана земляными бастионами с целью подготовки к Северной войне. Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Довмонтов город представлял собой заросший пустырь. Некоторые раскопки, проводимые на территории города, открыли ряд остатков древних зданий, т. е. экспонаты, за долгое свое пребывание в земле, изрядно потрепались.

Далее, главные свои открытия на этой территории сделала Псковская археологическая экспедиция Государственного ордена Ленина Эрмитажа, которая вела исследования совместно с Псковскими специальными научно-реставрационными мастерскими, производственной группой Управления культуры Псковского облисполкома при активном содействии и помощи Центрального совета и местного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, а также псковского историко-художественного и архитектурного музея-заповедника.

В Довмонтовом городе, в результате многолетних раскопок, было исследовано более 10 000 кв. м. его территории, на которой обнаружены остатки 17 памятников каменного строительства, датируемые XII-XIV веком.

В 9 из 10 церквей были найдены росписи. В церкви Николы с Гребли (1383 г.) и церкви Покрова (1352,1398) живопись сохранилась лучше всего, что позволило изучить псковскую монументальную живопись.

Ну хорошо, древний да, не маленький, но неужели это все, чем может удивить и поразить Довмонтов город? А выходит все сложнее. Наряду с архитектурными свидетельствами (а может даже и превышает) значительную роль в мировом искусстве играют фрески Довмонтова города, которые были открыты также В. Д. Белецким, отреставрированы лучшими специалистами Эрмитажа и ныне хранятся там в фондах, даже не экспонируясь. О значимости фресок лучше всех написано у Тамары Васильевны Шулаковой, в ее статье "Фрески - чудо и слава Пскова":

"..... фрески, которые Псков “забыл” вернуть домой, именно они художественно ясно свидетельствуют о становлении самобытной школы живописи, также как сами церковные здания – о становлении архитектурной школы Пскова уже в XIV веке. Весь Довмонтов город – эти изумительные подлинные Псковские Помпеи - в настоящем своем виде представляет лишь досадную «непонятность» для туристов, а подчас - и для слабо подготовленных экскурсоводов. На вопросы: «Что это?» и «Почему это в таком виде?» - отвечать чрезвычайно сложно."

Вернемся назад, в средневековый Псков и попробуем разобраться, почему вокруг не столь ярко выраженной и сдержанной живописи столько шума и почему стоит не только обратить на них внимания, но и призадуматься о том, чтобы построить Музей фресок и вернуть их домой из Фондохранилища Эрмитажа.

В начале XII века в Пскове, под руководством приглашенного из Великого Новгорода владыкой Нифонта (как указано на сайте монастыря), был заложен каменный собор в честь Преображения Господня, давший начало Мирожскому монастырю. Об уникальности живописи в монастыре прекрасно написано у Владимира Дмитриевича Сарабьянова в работе "Монументальная живопись Пскова XII–XV столетий":

"Для декорации своего собора архиепископ Нифонт пригласил византийских мастеров, происхождение которых, вероятнее всего, связано с Константинополем. Ансамбль Мирожского собора оказывается едва ли не самым полно сохранившимся памятником, демонстрирующим совершенно определенный и четко локализуемый в рамках 1130–1140-х годов этап в развитии византийской художественной традиции, поэтому не будет преувеличением сказать, что Мирожские художники привнесли в Псков самые свежие стилистические идеи и настроения. Вместе с тем фрески являются своего рода энциклопедией классической византийской иконографии, включающей в себя десятки повествовательных сцен, интерпретированных в контексте предложенной владыкой Нифонтом программы росписи. ...... Мирожские художники не создали во Пскове собственно живописной школы. Их дальнейшая деятельность связана уже с Новгородом, где они выполняли ряд заказов Нифонта, в частности, расписали в 1144 году Мартириевскую паперть Софийского собора. Но, тем не менее, такие принципиальные особенности мирожских фресок, как догматическая насыщенность главных образов и отчасти чрезмерная наглядность в их подаче, повествовательность и любовь к фризовым построениям, детальная и порой чрезвычайно сложная иконографическая проработка сюжетов, наконец, особое пристрастие к литературному источнику, — все это ярко проявится в памятниках последующих столетий и станет базовыми чертами псковской школы."

 Итог: псковичи, отчасти еще языческие, только осваивают греческие каноны фрескового вида искусства.

1310 год ознаменовался строительством Снетогорского монастыря. Кстати, в честь князя Довмонта, который за два месяца до своей смерти в 1299, малой дружиной, разбил целое войско ливонцев.  Построили собор из известняковой плиты, т.е. местного псковского материала. В 1313 году шла роспись храма фресками неизвестными монахами – мастерами высокого класса, которые прекрасно знали уровень фресковой росписи в Европе. Т.е. по своей структуре, характеру специалисты прослеживают в этой живописи начало самостоятельной псковской школы.

Снова вернемся к Владимиру Дмитриевичу Сарабьянову:

"Феномен фресок собора Снетогорского монастыря во многом уникален. Перед нами радикальная декларация комплекса художественных принципов, которые явлены нам в своем единстве, обусловленном целостностью художественных методов и идейных задач. Снетогорские фрески со всей определенностью демонстрируют рождение традиции, которое происходит на наших глазах одновременно с утверждением основных художественных принципов, многие из которых предстают перед нами в завершенном виде, при этом поражая своей новизной и актуальностью. Здесь впервые отчетливо проявляется своеобразие художественного языка псковской школы живописи, который, освоив многие особенности византийского искусства рубежа XIII — XIV веков, трансформирует их сообразно своему темпераменту и вкусу. Этот язык удивительным образом сочетает в себе новаторство и глубокий традиционализм, как будто возрождающий образы из древней исторической памяти раннего христианства...Снетогорские росписи обладают совокупностью ярко выраженных индивидуальных черт, за которыми как будто стоит один художник. По-видимому, работавшую здесь артель возглавлял ведущий мастер, определивший художественный облик ансамбля, тогда как другие фрескисты проявили себя лишь во второстепенных участках росписи.

В рисунке ведущего художника Снетогор узнается плавность очертаний, отказ от детализации, масштабная значимость крупных форм, в основе чего лежал провозглашенный византийским искусством этого времени возврат к скульптурности антикизирующих образцов. Именно эта округлость очертаний фигур, за которой угадывается небывалая внутренняя мощь и строгое следование определенному канону пропорций, отличают произведения псковской школы от ближайших им новгородских памятников, где указанные приемы форсируются ради усиления их выразительности, рисунок мощных фигур становится резким и порой даже колючим, а их масштабные соотношения иногда приобретают гротескные формы... Едва ли не главной особенностью снетогорских росписей является их колорит, построенный на сочетании сближенных темных тонов — темно-лиловых и фиолетовых, красной и коричневой охр, оливковой зелени, на фоне которых яркими пятнами смотрятся светло-желтые нимбы, небольшие вкрапления киновари, обильные белые жемчуга, высветления складок и, как правило, многочисленные сопроводительные надписи. Именно эта система колорита, строгого и аскетичного по своей природе, позволяющего создавать эмоционально возвышенную атмосферу напряженной молитвенной сосредоточенности, найдет наиболее полное выражение в памятниках второй половины XIV столетия, которые будут инспирированы идеями исихазма".

В середине и конце XIV века идет активная застройка Довмонтова города. Сносятся ветхие деревянные постройки, возводятся новые, уже из камня. Псков получается свою официальную независимость от Новгорода, которая историками отмечается как заключение Болотовского договора в 1348 году (хотя там все тоже не просто так). Псковичи, которые были искусными ремесленниками и строителями не могли (по логике) обойтись без живописи, с очевидной ясностью это явлено открытиями в Довмонтове городе. Василий Дмитриевич Белецкий, принимавший участие в археологических раскопках, в своей работе пишет: "... псковская монументальная живопись в XIV столетии ничуть не отставала в своем развитии от новгородской". Исследования росписей в Эрмитаже дали возможность различить несколько мастеров псковской школы, характерные особенности самого письма, которые отличали их от кисти того же Новгорода. То есть мы имеем дело с уникальным творением, особой ценностью города Пскова, которой больше нет нигде в мире.

"Художественное мастерство проявилось и в оригинальных поясках различной формы впадинок, украшавших фасады апсид и барабаны церквей, и в звонницах, .... в разнообразных крыльцах, украшавших порталы храмов. Для этих работ привлекались не только живописцы-монументалисты, работавшие главным образом в технике фрески, но и мастера, которые наряду с постенным письмом более всего работали в технике иконописи." (В.Д. Белецкий "Довмонтов город")

Почему мы говорим о яркой уникальности памятников именно XIV и следующего, XV века, явленной во фресках Довмонтова города и Мёлетовской Успенской церкви? На это даст хороший ответ Владимир Дмитриевич Сарабьянов:

"При сравнении с росписями собора Снетогорского монастыря в первую очередь обращает на себя внимание преемственность этих двух ансамблей. Это выражается и в экспрессивном, свободном характере самой живописи, и в характерном псковском колорите, палитра которого составлена из ограниченного числа сближенных тонов, в рамках которых художники создают самые разнообразные и тонко организованные цветовые сочетания... Рассмотренные композиции нижней зоны Рождественского храма дают ясное представление о том, какую важнейшую роль играла монументальная живопись в жизни Пскова в этот период. Вероятно, и в других несохранившихся псковских церквах храмовая декорация не только раскрывала перед молящимся основы христианской догматики и не просто сопровождала богослужение, но пыталась дать ответы на многие вопросы и проблемы, наполнявшие жизнь Пскова в этот насыщенный событиями исторический период. В то же время в такой непосредственной связи храмовых росписей с жизненными обстоятельствами проявляется характерная черта средневековой городской культуры, живо откликающейся на волнующие события своего времени".

Поскольку Псков исторически был в свое время "младшим братом" Новгорода, то и авторство живописи псковских икон и фресок иногда присуждают новгородцам. Но это неверно, что не единожды доказывали искусствоведы, например Елена Александровна Попова в своей работе "Монументальная живопись древнего Пскова последней четверти XIV – начала XV века: проблемы  иконографии и стиля":

 "Экспрессивность образов храма Николы в Довмонтове городе в отличие от новгородских росписей середины XIV в. становится скорее внутренней. Фигуры святых более устойчивы, псковские мастера не растворяют телесную оболочку, а как бы наполняют ее «внутренним горением духа», благодаря чему образам становится присуща самоуглубленность и умозрительность, что сближает их с псковскими иконами начала XV в. (например, икона «Параскева Пятница и три святителя» из ГТГ)

Фрески храмов Довмонтова города представляют собой сложный сплав местных традиций и принципов живописных школ Великого Новгорода, стран византийского мира и, возможно, Западной Европы. Но их гармоничное сочетание, которое мы наблюдаем в памятниках, не было бы возможным без связывающей их воедино местной культуры, задающей комплексам настроение, созвучное псковскому мироощущению. Поэтому эти росписи являются неотъемлемой частью художественной школы Древнего Пскова, которая на их примере проявляется как самобытное, чуждое слепому копированию образцов явление."

Главная проблема, что мы по факту не имеем с ними дело, т.к. хранятся они в Государственном Эрмитаже, а именно в фондохранилище, в которое попасть может даже не каждый специалист. С одной стороны это неплохо, ибо они отреставрированы на славу и хранятся в прекрасных условиях. Но с другой стороны, - это целая катастрофа потому, что фрески это "... уникальная возможность Пскова представить великолепную историю монументальной живописи с древнейших времен. Ибо, в отличие от большинства русских городов, да и европейских, где сохранились лишь подчас разрозненные фрагменты настенной живописи, - Псков может представить энциклопедически целую картину ее развития, - а это путь исканий" (Т.В. Шулакова, "Фрески - чудо и слава Пскова"). В чем особенно может помочь открытие Музея Фресок - наконец появятся условия для хранения и содержания столь ценных экспонатов.

Венцом творения являются фрески Мелётовской Успенской церкви (середина XV века), представляя зрелую, самостоятельную школу псковской живописи.

"Высокий политический статус заказчиков строительства и росписи храма говорит и об уровне работавших здесь мастеров, что полностью подтверждается высочайшим качеством фресок, созданных артелью псковских художников. Мелётовские росписи выдают руку опытнейших мастеров, которые в быстрой технике фрески сумели достичь иконной тщательности в проработке живописи. Прекрасное понимание пропорций, безукоризненное владение рисунком, тончайшая цветовая нюансировка, создающая при традиционно сдержанном псковском колорите цветовые сочетания удивительной изысканности и красоты, — все это говорит о памятнике высочайшего художественного уровня и артистизма. Мастера мелётовских росписей предстают перед нами не только как выдающиеся художники, но и как блестящие знатоки богатейшего арсенала византийской иконографической традиции, в которой они легко ориентируются, выбирая нужные им изводы для реализации своих идей.

Фрески церкви Успения в Мелётове, вкупе с многочисленными псковскими иконами середины XV века, отражают псковскую художественную школу в период ее наивысшего расцвета. Монолитность псковской художественной школы, определенность ее идеалов обеспечат ей стабильное существование на протяжении всего XVI столетия, когда псковские иконописцы будут пользоваться заслуженной славой и авторитетом, выполняя разнообразные художественные заказы во многих городах Руси." (В.Д. Белецкий "Монументальная живопись Пскова XII–XV столетий")

Но вернемся к открытиям Довмонтова города.

В этом году студентам псковского Государственного университета, в составе первого и второго курса факультета "Образовательных технологий и дизайна" кафедры "дизайна и технологий и обработки материалов", вместе с преподавателями кафедры выпала замечательная возможность посетить Санкт-Петербург,  и 9 октября 2017 года мы отправились в «северную столицу навстречу новым впечатлениям и знаниям – прямиком в Реставрационно-хранительский центр «Старая Деревня».

Само фондохранилище удивляет уже снаружи – это современное масштабное здание, сразу выгодно выделяющееся среди серой массы жилых зданий и торговых центров непримечательного петербургского района. На одной из стен хранилища ценнейших произведений искусства изображены знаменитые "Карельские петроглифы» – одни из самых древних наскальных рисунков на Земле.

Так называемый «Аван-корпус» - место ожидания экскурсионных сеансов, в которое мы попали, зайдя в здание хранилища, удивил не меньше своей своеобразной красотой. Современный стиль, прекрасное освещение и отличный вид на зимний внутренний дворик – есть на что посмотреть, пока коротаешь время в ожидании.

Комплекс "Старой деревни" включает в себя само фондохранилище, выставочно-лекционный, реставрационный, инженерный и административные корпуса.

Огромный плюс, переходящий в жирный зеленый восклицательный знак  - стоит особо заметить, что это единственное в мире (!) открытое Фондохранилище музея. Ни один другой мировой крупный, да и в целом любой, музей не открывает для посетителей свои двери. В Петербурге « Старая деревня» открыта не только физически, но и виртуально. У хранилища есть своя страница в соц. сети "ВК", где они вывешивают новые экспонаты, отчеты о мероприятиях и многое другое, а также и свой собственный сайт.

В комплексе проработана каждая деталь для сохранения экспонатов в целости и сохранности, создано специальное освещение, микроклимат, мобильные стеллажи, стеклянные боксы, витрины, есть также зоны открытого хранения, однако подходить близко к экспонатам не стоит, может сработать сигнализация.

Охрана очень серьезная. На входе сумку просят провезти в спец. камере, одежду и рюкзаки обязательно сдаются в гардероб, вход с любой жидкостью воспрещен. Если в холле можно еще бродить, фотографироваться, то в само хранилище пускают по спец. карточке экскурсовода, у которого есть свой определенный уровень, доступ в то или иное помещение и фотографировать там уже по правилам нельзя. Некоторые комнаты, кстати, и вовсе запечатаны.

Целью нашей поездки были именно фрески Довмонтова города, но благодаря нашему экскурсоводу, у нас было невероятное путешествие по другим секциям хранилища.

       Мы увидели комнаты со скульптурами разных веков, картины (многие были копиями), но в  особый восторг нас привели кареты. В среднем вышло, что наш рост (165-170 см) идеально подошел для высоты заднего колеса этого транспорта. Залезть внутрь не хотелось, но стоять минут 15 и любоваться - очень было заманчиво. Были огромные стеллажи с императорской мебелью XVIII-XIX веков (многое из Таврического дворца): кресла, сундуки, комоды, ширмы. Платья царских особ, как женские, так и мужские.

Экспонаты, стоящие, казалось, где придётся, без музейной карточки, порой из-за обилия белого цвета сливающиеся в одно целое, заставляют подходить ближе и пытаться предположить, из какого времени тот или иной фонтан, или чей бюст стоит третьим во втором ряду.

Но если в основном всех восхищали одежды и бедные (в хорошем смысле) кареты, то нашего экскурсовода было не оторвать от Палатки, подаренной турецким султаном Селимом III в 1793 г. Екатерине II. Она действительно впечатляет. Богатство ее убранства, качество ее выделки, свои "изюминки", находиться в ней было одно удовольствие.

 Присутствовали и совсем новые экспонаты, например Птица Гаруда, всепожирающее Солнце, борец со змеями - дар Президента Республики Индонезия Мегавати Сукарнопутри. Она стояла в полумраке, раза в 2 превышающая человеческий рост, среди статуэток Будды разных стран и веков.

И так мы добрались до секции, где хранились наши псковские фрески.

Комната действительно хорошо оборудована, дорогое освещение, в нем очень хорошо просматривались лики, узоры и цвет фресок, причем без ущерба самим экспонатам. Огорожены они были лишь натянутым канатом, что позволило лучше их рассмотреть.

Своим скромным взглядом не могу не отметить то, как мастера управляют цветом в своих композициях. На темно-фиолетовом фоне, лики святых, исполненные в теплых красноватых оттенках, действительно, буквально излучают внутренний свет! Тот же прием используется на изображении креста, и складок одежд.

И так по рассказу экскурсовода, фрески, датируемые XIV веком были выполнены Новгородцами в стиле, по школе, Феофана Грека ........ стоп. Как это новгородцами?  Почему по Греку? Но в работах самих исследователей же написано – псковичи! Новгородцы, конечно, ребята хоть куда, но почему специалисты Эрмитажа говорят нам такую ересь?

Исследователи и открыватели этих фресок говорили: "Наиболее важным является то, что фрески, обнаруженные в Довмонтовом городе, восполняют существовавшую в псковской монументальной живописи лакуну. Они открывают возможность увидеть монументальную живопись Пскова в ее развитии и рассматривать ее НЕ как производную от новгородской, сложившуюся в последней четверти XIV в., как это считалось до сих пор, а, НАПРОТИВ, видеть в ней местную живопистную традицию, развивавшуюся параллельно с новгородской школой живописи." (В.Д. Белецкий "Довмонтов город")

Рядом с фресками Довмонтова города находились фрески из смоленского храма, о них нам рассказали в деталях. Если в Пскове не изображали заказчиков храма на фресках, то в Смоленске это делалось. Это позволили сделать остатки башмачков с жемчугом на фреске. Чем не личная подпись школы?

В общем, на попытки возмущаться нам было сказано лишь о разнице экскурсоводов и искусствоведов, поэтому, вдоволь насмотревшись на фрески, мы отправились дальше.

К сожалению, экскурсовод не посчитал нужным останавливаться около фресок дольше, чем на 5 минут и рассказал гораздо больше о других иконах, находящихся в этом же зале. Поэтому пришлось довольствоваться собственными знаниями и тихими обсуждениями среди нашей группы. Мы рады, что нам удалось походить по этому залу, рассмотреть, насколько это было возможно, тонкие детали живописи, увидеть сюжеты на тех сохранившихся частях фресок и просто получить эстетическое удовольствие от увиденного. Это производит неизгладимое впечатление. Потрясающий шедевр древней живописи – и так незаслуженно забыт и оставлен в практически закрытом от обычных зрителей фондохранилище!

Конечно, это возмутительно, ведь не зря раскопкам в Довмонтове городе было отдано 30 лет, чтобы изучая и исследуя сделать выводы о самостоятельности и самобытности псковских мастеров. Но видимо, в связи со стереотипным мышлением "Псков - младший брат Новгорода" вся уникальность псковской реликвии теряется в самом зародыше, в самом фонде. Новгород уникальный город, сильный, с глубочайшей историей, а без экспедиции Эрмитажа мы и вовсе бы остались без таких находок. Но их значимость практически сходит на нет, особенно в условиях такой трактовки.

 А ведь сколько туристов могло бы съезжаться во Псков, чтобы краем глаза увидеть такие уникальные и редкие вещи!

 Новгородская школа не является "альма-матер" псковской. Довмонтовы фрески должны показываться публике, также как и другие фрески Пскова. Фрески должны вернуться Псков, в специально оборудованный музей. Ведь Псков, в отличие от других городов России, один из старейших, сохранивший свою древность для нас. Во время монгольского нашествия, Псков не был тронут этим разрушительным бичом. Это уникальнейший из русских городов, переживший и средневековые нашествия, и Северную войну, и Великую Отечественную, и, несмотря на своё опасное приграничное положение, сохранивший уникальные шедевры архитектуры и живописи.

 Владимир Дмитриевич Белецкий, первооткрыватель фресок и ПОЧЕТНЫЙ ГРАЖДАНИН ПСКОВА мечтал о том, что большая часть Довмонтовских фресок вернется в Псков при условии достойного хранения и показа в экспозиции Музея Фрески в Пскове, что они станут ядром коллекции музея и его гордостью. Мы до сих пор не исполнили его завещания…

Список литературы:

1. Белецкий В.Д. Довмонтов город. Древний Псков: История. Искусство. Археология. Новые исследования. Псков, 1988.

2. Е.А. Попова. Монументальная живопись древнего Пскова последней четверти XIV – начала XV века: проблемы  иконографии и стиля. Классика в искусстве сквозь века. СПб., 2015

3. Сарабьянов В.Д. Монументальная живопись Пскова XII – XV столетий. Наше наследие, 2011.

4. Шулакова Т.В. Фрески - чудо и слава Пскова. [Электронный ресурс]. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/freski-chudo-i-slava-pskova

5. Шулакова Т.В. Псковские фрески – шедевры неведомые миру и псковичам. [Электронный ресурс]. – URL: http://pskoviana.ru/istoriya/istoriya-pskovskoj-oblasti/1586-pskovskiefreski-shedevry-nevedomye-miru-i-pskovicham

6. Новости краеведения Пскова. [Электронный ресурс]. - URL:  http://druzhkovka-news.ru/